В течение кампании 1214 г. армии Чингисхана пришлось встретиться с новым, страшным врагом – моровой язвой, которая стала косить ее ряды. Император предложил Чингисхану перемирие на условии уплаты ему богатого выкупа и отдачи ему в жены принцессы императорского дома. На это последовало согласие, и, по выполнении условий перемирия, монгольская рать, нагруженная несметными богатствами, потянулась в родные края.

Одной из причин проявленного в данном случае миролюбия Чингисхана было полученное им сведение, что непримиримый враг его, Кучлук, завладел Каракитайской империей, в которой он нашел приют после своего бегства. Одним словом, Чингисхан с полным основанием усмотрел угрозу для безопасности своей империи со стороны ее юго-западной границы.

Однако на полпути домой Чингисхану передали донесение, где говорилось о том, что оставшиеся в покоренных областях монгольские гарнизоны уничтожаются с повеления Цзиней. С целью восстановления порядка Чингисхан направляет несколько мобильных отрядов, – один на юг, остальные – на север.

На севере Субэтэй не только восстанавливает прежнее положение, но, продолжая свое победоносное наступление, «мимоходом» завоевывает Корею. Мухали и царь Ляо бьют неприятеля и подступают к Пекину, где недавний энтузиазм войск и населения сменяются полнейшей деморализацией. Эта сильнейшая крепость, которую в течение трех кампаний не решился атаковать открытой силой сам верховный вождь тюрко-монголов, и теперь еще обороняемая многочисленным гарнизоном, сдается под угрозой штурма Мухали. Это произошло летом 1215 г. Тюрко-монголы взяли город, истребили жителей, разграбили дома и подожгли их. Уничтожение продолжалось целый месяц. Кочевники не знали, что им делать с таким большим городом, и не понимали, как он мог стать оплотом расширения их владычества. Здесь мы встречаемся с одним из самых любопытных фактов, с точки зрения специалистов по географии человечества, – замешательством степняков, когда случай делает их властителями страны с древней городской цивилизацией. Они жгут и убивают, причем не из кровожадности, а потому что оказались в растерянности перед новым для них образом жизни. Надо отметить, что монгольские предводители, во всяком случае те, кто придерживались Ясы, грабили «бескорыстно». Например, генерал Шиги-Кутуку отказался от своей доли цзиньских сокровищ.

Восстановив свою власть в завоеванной части Цзиньской империи, с огромной добычей, взятой в Пекине во время последнего похода, Чингисхан вернулся в Каракорум, оставив Мухали своим наместником в покоренных областях и поручив ему закончить покорение царства Цзинь силами оставленного в его распоряжении небольшого войска.

Теперь Цзиньское царство с новой столицей Кайфын включало в себя только Хэнань и часть Шеньси. В 1216 г. монгольский генерал Самуха-баатур отрезал Шеньси от Хэнаня, захватив крепость Доньгуан, которая контролировала в этом месте долину Хуанхэ, хотя через некоторое время цзини снова отбили ее.

Чингисхан был занят своими делами в Туркестане и мало обращал внимания на войну в Китае, так что цзини воспользовались этим и вернули некоторые провинции, но Пекин оставался в руках монголов.

У Мухали было небольшое войско – 23 тыс. тюрко-монголов и примерно столько же вспомогательных сил из числа местных народов. Тем не менее Мухали добился больших успехов и за семь лет (1217–1223 гг.) снова загнал цзиней на территорию Хэнаня. В 1217 г. он захватил Та-Минг на юге Хэбэя (в 1220 г. монголам пришлось заново штурмовать крепость). В 1218 г. он отобрал у цзиней столицы Шаньси – Тайюань и Пинъян, а в 1220 г. – столицу Шаньдуна Цзинань. К северу от Хуанхэ монголы взяли Чаньду. В 1221 г. Мухали отобрал у цзиней несколько городов в Северном Шеньси, а в 1222 г. в его руках оказалась Чанъань, старая столица Шеньси. В 1223 г. он умер, взяв перед этим важный город Хочан в юго-западной части Шаньси, в излучине Хуанхэ. После его смерти цзини снова отвоевали Хочан. Таким образом, в этой густонаселенной стране велась непрерывная война, которая сводилась к взятию крепостей то одной, то другой стороной. При этом надо отметить, что монголы приспособились к новому театру военных действий и осуществляли массовый набор в свою армию киданей, чжурчжэней и китайских инженеров.

Иванин писал: «Ни многолюдность, ни китайские стены, ни отчаянная оборона крепостей, ни крутые горы – ничто не спасло империю Цзиней от меча монголов. Цзиньцы не потеряли еще воинственности и упорно отстаивали свою независимость более 20 лет».

Следует отметить, что тюрко-монголы Чингисхана, какими они выглядят в исторических текстах и в личных заметках, – это совсем не злодеи: они просто подчиняются Ясе, служившей для них кодексом чести и славы. К сожалению, они отличались от предыдущих орд, в частности от киданей Х в. и даже от чжурчжэней XII в., – по крайней мере, те гораздо меньше разрушали и уничтожали то, что становилось их собственностью, и сразу брали на себя функцию продолжателей прежних династий.