Первые сражения показали, что сил у Джэбэ и Субэтэя недостаточно, и тогда Субэтэй применил свои выдающиеся дипломатические способности. По сообщению Ибн-аль-Асира, который записал рассказ участника событий 1222–1223 гг., дело было так: «Перебравшись через Ширванское ущелье, тюрко-монголы двинулись по этим областям, в которых много народов, в том числе аланы, лезгины и разные тюркские племена. Они ограбили и перебили много лезгин, которые были отчасти мусульмане и отчасти неверные. Нападая на жителей этой страны, они прибыли к аланам, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них.

Аланы употребили все свое старание, собрали у себя толпу кыпчаков и сразились с монголами. Ни одна из обеих сторон не одержала верха над другою. Тогда тюрко-монголы послали к кыпчакам сказать: „Мы и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд, сколько хотите, – оставьте нас с ними“. Они действительно принесли им, что было выговорено, и кыпчаки оставили алан. Тогда тюрко-монголы разбили алан, а затем пошли на кыпчаков, которые спокойно разошлись на основании мира. Монголы напали на кыпчаков и отобрали у них вдвое против того, что сами им принесли».

Таким образом, Джэбэ и Субэтэй, заручившись пособничеством кыпчаков, сыграв на тюрко-монгольском братстве (хотя следует отметить, что в то время кыпчаки находились в стадии христианизации, и даже один из их предводителей, убитый тюрко-монголами, носил христианское имя – Юрий) и пообещав им часть добычи, разгромили по отдельности остальных членов коалиции, а затем набросились на стойбища кыпчаков.

Перебив их, они, само собой разумеется, вернули добычу.

Разбив военные силы алан и кыпчаков, тюрко-монголы занялись рейдами по всему Северному Причерноморью, дойдя даже до Судака.

Перезимовав в степях Причерноморья, весной 1223 г. тюрко-монголы решили пополнить свое конное поголовье и заполучить для себя новых работников, которые вели бы всю работу по кочевому хозяйству орды. Поработив кыпчаков, что остались в степи, они обратили свои взоры на Русь, куда бежало несколько кыпчакских родов.

В ту пору некоторые кыпчакские племена поддерживали отношения со славянскими народностями Южной Руси: один из вождей кыпчаков, хан Котян, отдал в жены свою дочь галицкому князю Роману. После поражения кыпчаки обратились за помощью и, благодаря семейному союзу, добились заключения с русскими политического соглашения.

Киевская Русь ХIII в. состояла из множества княжеств. Простираясь на севере от Балтийского моря, на юге – до среднего и верхнего течения Буга, Днепра, Донца и Дона, на западе она граничила с Польским и Литовским княжествами. На юго-западе русских сдерживали венгры и валахи, тогда как огромные степи, более или менее пустынные, Южной Украины и низовья Волги были в руках кочевников – кыпчаков и печенегов, а необъятные просторы северо-востока – у финно-угорских племен.

Эта территория, ограниченная только с одной стороны, у Европейской Руси была разделена между многочисленными княжествами, в большей или меньшей степени соперничавшими между собой: Киевским, Владимирским, Суздальским, Полоцким, Галицким, Черниговским и т. д. Каждый из князей наследовал свой трон по системе «боковой линии» (от старшего брата – к младшему, от дяди – к племяннику), таким образом, не было княжества в вечном владении, поскольку в силу брачных союзов и смертей младшие члены рода получали освободившиеся места, поднимаясь по генеалогической лестнице. Эта сложная система не позволяла княжествам поддерживать последовательных, подлинно дипломатических отношений, и только при Петре Великом государь получил право (1722 г.) назначать своего преемника. На Руси, принявшей христианство в конце X в., церковь оказывала дисциплинирующее влияние на различные классы общества: бояр, вольных людей, полусвободных крестьян и крепостных. Сословная иерархия была не так замкнута, как в Западной Европе, и люди расселялись по течению рек, по лесам, осваивая необжитые места.