Тохтамыш, объятый ужасом, смотрел на поражение своей армии, но ничего не мог поделать. Чтобы не попасть в руки Темура, он скрылся в степях.

Тысячи тюрко-монгольских солдат сложили головы на поле битвы. Но и Темуру победа досталась дорого. Это видно из того, что он не стал продолжать военные действия и не переправился на правый берег Волги.

После победы армия разбила лагерь на зеленых равнинах у Волги. Добыча оказалась огромной.

Великий эмир приказал организовать празднества, которые продолжались 26 дней. Воины хорошо отдохнули: они ели и пили из золотой посуды, подавали им «самые красивые девушки на свете», как сообщает историк. В руки мавераннахрцев попало много рабынь-черкешенок, которых возил с собой Тохтамыш. Солдаты Темура занимались с ними любовью, а музыканты и поэты услаждали их слух песнями и стихами.

В конце праздника принесли царский трон наследников Чингисхана, покрытый золотом и украшенный драгоценными камнями, захваченный в качестве добычи, и Темур сел на него.

Великий эмир поставил во главе побежденных Орд принцев-чингисидов. Его должно было удовлетворить возрождение Белой Орды и то, что царевичи Кайричак, Темир-Кутлуг, Кунче-оглан и Едигей, будучи врагами Тохтамыша, составят буфер между Самаркандом и Сараем.

Наступала южносибирская осень, и Темур дал приказ к возвращению на родину. Войска быстро пересекли пустыню, в октябре достигли Отрара и вернулись в «райскую область Самарканда».

Жители Самарканда с восторгом встретили своего господина и его солдат, которых они не видели 11 месяцев. Новые сокровища прибавились к огромным богатствам, уже собранным в подземельях Арка, крепости, построенной Темуром.

Он поселился в цитадели Арк, которая возвышалась над всем городом. Сокровища, прибывшие вместе с армией, сложили в подземелья после подсчета императорскими чиновниками. Историк сообщает, что потребовалось несколько дней и ночей, чтобы переписать всю добычу в бухгалтерские книги, несмотря на большое количество задействованных людей.

Во время грандиозного праздника он одарил тех, кто оставался в Самарканде, – каждому по рангу и заслугам. Однако первыми получили подарки религиозные деятели и теологи, а не высшие государственные чиновники.

В последующие дни Темур занимался делами империи: многие чиновники тряслись от страха, потому что суд его был скорый. Он интересовался буквально всем, что произошло за время его долгого отсутствия, и только потом приказывал наказать виновных.

Бедняки получили зимнюю одежду и пищу, а население всей империи было освобождено от налогов на три года.

После этого Завоеватель решил активно заняться обустройством Самарканда.

Он строил мечети, больницы, школы и укрепил стены города, которые в длину уже достигли 76 тыс. метров. Но все эти мирные труды не могли его заставить забыть, что война с Тохтамышем была не закончена и в этом противостоянии точки над «i» еще не расставлены.

Казалось, что после такого трудного похода и такой яркой победы Темур будет долго наслаждаться отдыхом в кругу близких, осмысливая результаты своего триумфа. Но время поджимало: ему исполнилось уже 55 лет.

Поражение Тохтамыша в 1391 г., как бы оно ни было велико, не решило еще окончательно судьбу ни его самого, ни его государства. Тохтамыш имел еще немало ресурсов для продолжения борьбы. Нужны были воля и неослабная энергия. То и другое у него нашлось. Пока Темур после битвы 1391 г. был занят в Иране и Закавказье, Тохтамыш готовил силы для новых происков в Азербайджане и явно искал случая для решительного столкновения со своим противником. Арабские авторы аль-Макризи, аль-Асади, аль-Айни отмечают, что Тохтамыш в 1394 и 1395 гг. всячески искал сближения с египетским султаном Беркуком, уговаривая его помочь ему в борьбе с Темуром, который равно был опасен той и другой стороне. Характерно, что Золотая Орда и государство мамлюков в Египте только тогда сближались, когда у них появлялся общий враг. Пока существовало могущественное государство Хулагуидов (до 1335 г.), ханы Золотой Орды охотно сближались с мамлюкским Египтом, который один не в силах был противостоять притязаниям хулагуидских ханов. В течение полувека после 1335 г. дипломатические сношения были более чем редки, так как они потеряли для обеих сторон всякий политический смысл. Начиная же с 80-х гг. XIV в. обстановка резко изменилась, ибо Темур стал опасен для той и другой стороны. Искал в эти годы Тохтамыш и сближения с Литвой.

Все эти весьма широкие военно-политические мероприятия Тохтамыша, призванные изолировать Амира Темура в политическом мире позднего Средневековья, хотя и были важным подспорьем в подготовке к новой схватке, но именно подспорьем, а никак не средством достижения желанной победы. Великому князю Литвы Ягайло в действительности Амир Темур не мешал, он был очень далеко и строил великую исламскую империю в Азии, которая до поры никак не угрожала Литве. Ей угрожала крепнущая день ото дня Москва, и русский великий князь был для Ягайло потенциально гораздо более опасным врагом, чем Великий эмир. С маленькой грузинской армией был в состоянии расправиться один туранский боевой корпус, поэтому союз Тохтамыша с Грузией был лишь иллюзией, возможно приятной, но иллюзией. Столь же эфемерным был союз с султаном Египта, армия которого, изнеженная и слабо подготовленная, не годилась для сколько-нибудь серьезной войны с Темуром. Единственным реальным союзником мог бы стать султан Османской империи Баязед, но он отчего-то не оказал Тохтамышу реальной военной помощи.