Правды от богов не дождешься – вот тот главный вывод, который мы делаем на основании изучения поведения и поступков олимпийцев. И герои «Илиады» замечают, что бог-отец силен только в словах, которыми он обманывает людей. Один из смертных, некий троянец, в ярости кричит ему: «Зевс Олимпийский… явный лжелюбец!» («Илиада», XII, 164). Правда, Платон, вроде бы, не приемлет образ божественного лжеца, говоря: «нет причины, чтобы бог был лжецом». Но причина для лжи найдется всегда. Особенно если ты в действительности ничего не можешь сделать, и вынужден кормить людей иллюзиями и пустыми речами.

Боги греков и римлян завистливы, они не любят талантливых, удачливых ярких людей. Вспомним, как Солон говорит у Геродота: «всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги». Боги видят в них вызов своему существованию и стараются поразить их молнией, как та поражает самые высокие деревья. По этой причине Лукреций, изложивший в поэме «О природе вещей» в стихах философию Эпикура, обрушился на богов как на угнетателей и обманщиков человечества. Лукреций считал, что не боги, а мыслители – спасители людей.

В те времена, как у всех на глазах

безобразно влачилась

Жизнь людей на земле под религии

тягостным гнётом,

С областей неба главу являвшей,

взирая оттуда

Ликом ужасным своим на смертных,

поверженных долу,

Эллин впервые один осмелился

смертные взоры

Против неё обратить и отважился

выступить против.

И ни молва о богах, ни молньи,

ни рокотом грозным

Небо его запугать не могли, но,

напротив, сильнее

Духа решимость его побуждали

к тому, чтобы крепкий

Врат природы затвор он первый

сломить устремился.

Силою духа живой одержал

он победу, и вышел

Он далеко за предел ограды

огненной мира,

По безграничным пройдя своей

мыслью и духом пространствам.

Как победитель, он нам сообщает

оттуда, что может

Происходить, что не может, какая

конечная сила

Каждой вещи дана и какой

ей предел установлен.

Так, в свою очередь, днесь религия

нашей пятою

Попрана, нас же самих победа

возносит до неба.

Тут одного я боюсь: чтобы

как-нибудь ты не подумал,

Что приобщаешься мной

к нечестивым ученьям, вступая

На преступлений стезю. Но,

напротив, религия больше

И нечестивых сама и преступных

деяний рождала.

В то же время нельзя и пренебрегать верой… Человек без веры, что мир без Солнца! Вера должна быть знающей и значимой. Иначе не сможете разрешить дилемму Августина, что в молодости презирал христианскую науку, а в зрелом возрасте стал ее ревностным проповедником и защитником. Когда-то он и сам чувствовал себя смущенным и оскорбленным, подобно профессору, что никак не мог понять: как это необразованные монахи преодолели мир, тогда как он не мог решиться жить, не мог решиться осуществить познанную истину, а значит и воплотить идеалы христианства! «Поднимаются темные люди и завоевывают небо. Мы же, бессердечные ученые, все еще копошимся в телесной и кровавой грязи!» – недовольно бросает Августин другу и бросается завоевывать небо. Но ныне ясно: «темные люди», кто бы они ни были, не завоюют ни неба, ни земли. До тех пор пока знания и ум не станут нравственной опорой и основой власти и церкви, пока не будут служить народу, мир будет копошиться в кровавой грязи. Немало и тех, кто прославляя религию, кичатся своей набожностью, но сами лживы, слепы, алчны и преступны… Вера должна озаряться мыслью, иначе эта вера страшнее безумия. Когда-то русский мыслитель А. С. Хомяков в его работе по богословию заметил, что «религия обогнанная есть религия приговоренная».