27 ноября 1404 г. Темур выступил из Самарканда и начал свое последнее военное предприятие – поход на Китай. Известно, что он дошел только до Отрара, где умер, по словам Йезди и Ибн Арабшаха, в среду, 18 февраля 1405 г., однако, судя по надгробной надписи, – тремя днями раньше. События следующего месяца, до захвата Самарканда внуком Темура Халил Султаном, рассказаны довольно подробно у Йезди, источником которого было, по-видимому, анонимное сочинение.

Йезди в «Зафарнаме», помимо обширных рассуждений о бренности всего сущего, в стихах и прозе сообщает следующее: «Помимо семилетнего похода, когда Темур завоевал почти всю Азию, он направил свои мысли на то, чтобы водворить в мире справедливость, и он не имел большего желания, как желание осведомляться о положении своих подданных и излечивать их беды; если они были притесняемы тиранами, он заставлял вступаться за них правосудию, если они были бедны, он одаривал их благодеяниями, и, таким образом, он сделал мир цветущим и вселил радость в сердца народов. С целью искупить грехи и получить прощение за них, он тотчас по прибытии в столицу после семилетнего похода – и не отдохнув больше пяти месяцев – вознамерился пойти войной на идолопоклонников Китая и отправился в поход так, как об этом уже было рассказано. В то время, когда славные знамена прибыли в Отрар, находящийся в 76 фарсахах от Самарканда в среду 10 шаабана 1405 г., высочайшее здоровье отклонилось от пути равновесия, и тело стало сильно гореть… Так как ум Темура с начала до конца оставался здоровым, то он, несмотря на сильные боли, не переставал справляться о состоянии и положении войска. Когда, вследствие своей проникновенности, он понял, что болезнь была сильнее лекарств, он мужественно приготовился к смерти, приказал явиться к нему женам и собственным эмирам и с удивительной предусмотрительностью сделал завещание, где изложил свою волю в следующих словах: „Я знаю наверное, что птица души улетит из клетки тела и что мое убежище находится у трона Аллаха, подающего и отнимающего жизнь, когда Он хочет, милости и милосердию Которого я вас вручаю. Необходимо, чтобы вы не испускали ни криков, ни стонов о моей смерти, так как они ни к чему не послужат в этом случае. Кто когда-либо прогнал смерть криками? Вместо того чтобы разрывать ваши одежды и бегать подобно сумасшедшим, просите лучше Аллаха, чтобы Он оказал мне свое милосердие, произнесите и прочтите фатиху, чтобы порадовать мою душу. Аллах оказал мне милость, дав возможность установить столь хорошие законы, что теперь во всех государствах Ирана и Турана никто не смеет сделать что-либо дурное своему ближнему, знатные не смеют притеснять бедных, все это дает мне надежду, что Бог простит мне мои грехи, хотя их и много; я имею то утешение, что во время моего царствования я не позволял сильному обижать слабого, по крайней мере, мне об этом не сообщали. Хотя я знаю, что мир не постоянен и, не будучи мне верен, он не станет к вам относиться лучше, тем не менее я вам не советую его покидать, потому что это внесло бы беспорядки среди людей, прекратило бы безопасность на дорогах, а следовательно, и покой народов, и, наверное, в день Страшного суда потребуют ответа у тех, кто в этом виновен… Теперь я требую, чтобы мой внук Пир Мухаммад был моим наследником и преемником; он должен удерживать трон Самарканда под своей суверенной и независимой властью, чтобы он заботился о гражданских и военных делах, а вы должны повиноваться ему и служить, жертвовать вашими жизнями для поддержания его власти, чтобы мир не пришел в беспорядок и чтобы мои труды стольких лет не пропали даром; если вы будете делать это единодушно, то никто не посмеет воспрепятствовать этому и помешать исполнению моей последней воли“. После этого он приказал явиться всем эмирам и вельможам и заставил их поклясться великою клятвой, что они исполнят его завещание и не допустят, чтобы кто-либо воспрепятствовал этому. Эмиры, услышав эту речь, пришли в волнение и отчаяние, заплакали и бросились с заплаканными лицами на землю.