Дж. М. Стэдвик. Золотая ветвь (мойры за работой). Ок. 1890 г.

Разумеется, можно долго спорить о полезности или ненужности и опасности мифа как социального инструмента, как опорной конструкции всей цивилизации. Так, В. Виндельбанд веско заметил, что у греков историческая иллюзия поместила образ своей идеальной тоски не в будущее, а в прошлое. Но согласитесь, по крайне мере этот идеальный образ у них все же был. А у нас? Прошлое высмеяно и оплевано, настоящее – алчно и бездуховно, будущее – зыбко и неопределенно. «Измельчало слово, износилось и свелось к словесной чепухе» (С. Н. Дмитриев). Мы потеряли не только вкус к мифу как к художественному образцу, но и к тому, что составляет главный смысл и содержание культуры – к героике… Этнограф Б. Малиновский писал: «Так же как наша священная история живет в наших обрядах, в нашей этике, управляет нашей верой и контролирует наше поведение, так действует миф и с точки зрения примитивного человека». С последним утверждением можно было бы и поспорить. Разве знание мифологии античности или современности, ее великих героев, легенд указывает на примитивность народов? Скорее уж более примитивной выглядит нынешняя «культура». Удивительно верно незримый спор времен, мировоззрений и культур отражает известное стихотворение поэта Шиллера – «Боги Греции»:

В дни, когда вы светлый мир учили

Безмятежной поступи весны,

Над блаженным племенем царили

Властелины сказочной страны, —

Ах, счастливой верою владея,

Жизнь была совсем, совсем иной

В дни, когда цветами, Киферея,

Храм увенчивали твой!

В дни, когда покров воображенья

Вдохновенно правду облекал,

Жизнь струилась полнотой творенья,

И бездушный камень ощущал.

Благородней этот мир казался,

И любовь к нему была жива;

Вещим взорам всюду открывался

След священный божества…

Дети XXI века, мы, часто даже не задумываясь, оперируем в повседневной жизни законами и образами древней мифологии. Вдумайтесь… Разве мы с вами не в руках Мойр, вытягивающих жизненный жребий и определяющих не глядя и слепо сроки нашей жизни? Разве не обращаем наш преисполненный надежды взор к Фортуне, богине счастья и благоденствия? Разве, в тайне от окружающих, мы не уповаем на милость Геры (Юноны), покровительствующей браку, охраняющей святость и нерушимость брачных союзов? Или же, доведенные порой до отчаяния причудами некогда любимой, а ныне остро ненавидимой супруги, не умоляем ту же Геру союз сей расторгнуть как можно скорее? Разве, войдя в возраст возмужания, неистово и страстно не призываем прекрасную и ветреную Афродиту (Венеру), богиню любви, с ее неразлучным спутником Гименеем, заставляющую взволнованно биться наши сердца, богиню, чьей власти не смогли противостоять даже боги? Когда же пришла пора возлюбить науку, молодежь, покинувшую стены учебных заведений (ту, что все же на это решилась), сопровождает одна из наиболее почитаемых богинь древности – Афина (Минерва), дающая мудрость и знания, обучающая людей искусствам и ремеслам. И разве мы, сталкиваясь с жизненными трудностями, пытаясь разрешить сложнейшие вопросы бытия, не ощущаем себя в положении Эдипа, который должен разрешить загадку Сфинкса и лишь в этом случае может рассчитывать на достойную жизнь и счастье?

Ж.-О.-Ж. Энгр. Эдип и Сфинкс. Ок. 1827 г.

Бесспорно, миф – это застывшее воплощение истории… Ф. Шеллинг считал: «То, что живет в сказаниях, в мифологии, несомненно когда-то действительно существовало». Жаль, право, что талантливый Л.Н. Гумилев воспринимал мифы как грозного противника науки. Мифы, уверял он, порой оказываются разновидностью лжи. Они вовсе не безвредны, и утверждал: «Они норовят подменить собой эмпирические обобщения наблюдаемых фактов, то есть занять место науки и заменить аргументацию декларациями, подлежащими принятию без критики. Проверить данные мифа невозможно. Когда миф торжествует, то наступает подлинный упадок науки, да и всякой культуры». Возможно, говоря так, он вдохновился мнением Лукиана, этого «Вольтера древности», который и самого Гомера считал «отцом всех обманщиков».

Аргонавты

Но ведь миф мифу рознь. Нужно отличать мифы культуры от мифов бескультурья. Одни созданы в подземельях Аида (в застенках деспотии и лжи, в выгребных ямах информационных культур, дебрях тоталитаризма, плутократии, фанатизма, алчной демократии, империализма). Эти мифы ядовиты и опасны, как взбесившаяся кобра. Народы должны помнить: Latet anguis in herba! (лат. – Здесь таится опасность). Увы, бывает, приходят пошлые времена, когда можно «без всякой удержи вести жизнь среди запустения мысли, нравов и дела» (Ницше). Иные обстоятельства и нравы вызывают, конечно, иные ощущения среди людей, обитателей этого нового, конечно же, несовершенного мира:

Без сознанья радость расточая,

Не провидя блеска своего,

Над собой вождя не сознавая,