Милет. Южная агора. Реконструкция

Аспасия гадает на жениха

Аспасия учит уму-разуму Перикла

Женщина подобная Аспазии – редкостной красоты алмаз. Хотя для ее огранки и нужен достойный мужчина. В ту эпоху таковым, пожалуй, вполне мог бы считаться Перикл. Ведь он был из знатного рода Алкмеонидов. Его звали «Громовержцем» за его речи, разящие, словно молнии, и за светлый ум. Перикл надумал осуществить единение небольших греческих государств в могучий союз и в известном смысле преуспел в дерзновенном помысле. Греки назвали его «достойнейшим из эллинов». Этого славного сына Греции и решила покорить Аспасия. Писатель У. Ирвинг как-то сказал: «Женщина более рассудительна в делах любви, чем мужчина, потому что для нее любовь в большей степени предмет и дело всей жизни». Перикл слыл самим воплощением Разума, а женщины (прежде всего достойные) ценят ум. Он стал посещать кружок Аспасии и был восхищен тем, как эта прекрасная и умная чужеземка там царила и властвовала:

Является мне в мыслях иногда,

Аспасия, твой образ. Или, беглый,

Он предо мной сверкает в месте

людном

В чужом лице; или в полях

пустынных

Днем ясным, а порой в безмолвье

звездном,

От сладостной гармонии родившись,

В моей душе, еще к смятенью

близкой,

Проснется это гордое виденье.

О, как любима, боги, та, что прежде

Была моей отрадой и моей

Эринией. Мне стоит лишь вдохнуть

Прибрежный аромат или цветов

Благоуханье на дорогах сельских,

И снова вижу я тебя такою,

Как в ясный день, когда ты в дом

вошла,

Дышавший свежестью цветов

весенних.

В одежде цвета полевой фиалки

И ангельской сияя красотой,

Ты предо мной предстала; ты лежала

Средь белизны мехов, окружена

Дыханьем сладострастья…

Через два года после приезда Аспасии он расходится с женой и вводит в дом свою властительницу дум… Вскоре Перикл так привязался к ней, что стал постоянным участником сходок кружка. Правда, стратегу уже перевалило за 40 лет. В эти годы чаще думают о покое, нежели о страсти. Ф. Ницше заметил: «Опасность мудреца в том, что он больше других подвержен соблазну влюбиться в неразумное». Надо войти и в положение политика: перед ним открылась какая-то иная, восхитительная жизнь, не похожая на домашние скучноватые бдения. Жена – пожилая женщина (сварливая, ограниченная, суеверная). Она не могла ему дать ничего, кроме двух сыновей, что, разумеется, немало, но еще недостаточно для вечного ей поклонения и служения. Мужчины, что там говорить, порой нуждаются в новых богинях, так же как красавицы испытывают острую необходимость в очередных воздыхателях.

Пелоп добивается руки Гиподамии, дочери царя Эномая

Афиняне были современными людьми в смысле свободы нравов, придерживаясь в частной жизни принципа: «…Куртизанки нужны для того, чтобы ублажать нашу плоть, гетеры – для наслаждения, а жены – для того, чтобы рожать нам законных детей» (Демосфен). По афинским законам уроженка Милета Аспасия не могла стать полноправной гражданкой (Перикл сам принял этот недемократический закон). И тут любовь бросила вызов закону. Нужно было немало мужества, ума, терпения и хитрости, дабы преодолеть сопротивление общественного мнения, отводившего женщине лишь роль самки. Перикл до знакомства с любимой и сам говорил как пуританин. Афинская женщина должна мечтать об одном: чтоб никто не мог сказать о ней ни хорошего, ни дурного. Мужчины и женщины Афин объединились в своей ненависти к той, которая своим умом и красотой ломала все устоявшиеся стереотипы поведения. Аспасии публично предъявили обвинение в безбожии, а также в том, что она якобы дурно влияет на молодых девушек, толкая их на путь похоти и разврата. Ортодоксы стали подкапываться и под Перикла, утверждая, что это Аспасия пишет ему все речи и даже дает советы по всем важнейшим государственным вопросам.