Рельеф на одном из храмов

Когда специалисты разобрались, было уже поздно. Многое пропало навсегда. Осталось лишь 377 табличек, из которых 60 были удержаны Египтом, 180 отправлены в Берлинский музей, остальные – в Британский музей. Не только дремучие копатели, археологи, коллекционеры, но и просвещенные политики приложили руку к гибели раритетов и редчайших произведений искусства в Африке и Египте. Напомним, как в 1938 году, во время агрессии Италии против Эфиопии, самолеты фашистской Италии разбомбили в пух и прах руины храма Святой Марии – Такха-Марьям, что находился неподалеку от «парка стел» в Аксуме. Дворец, стоявший на каменной плите размерами 120 ґ 80 метров, имел более тысячи залов и комнат. Увы, образ столицы древней Эфиопии был безвозвратно утрачен…

Вход в храм Хатшепсут

Возможно, Элебрахт был прав, говоря, что принцип сохранения памятников in situ не всегда себя оправдывал. Так, гробница с мумией Аменхотепа II была дважды вскрыта, а из его усыпальницы были похищены знаменитая ладья фараона и его боевой лук (1901 г.). Известны попытки вывезти статую богини Сохмет из храма Птаха. Однако составитель одной из первых «хрестоматий» о Египте, Дж. Брестед, заметил, что, даже перебравшись в Европу, каменные памятники Египта подверглись там вредному воздействию. «Я видел на севере Европы ценнейшую стелу, – подчеркивает Брестед, – которая под воздействием туманов, влаги и ветра может потерять все свои письмена». Побывавший в 1897 году в каирской синагоге (на свалке старых рукописей и манускриптов) С. Шехтер вынужден отметить, что на «книжном поле брани» многие редкие книги «безвозвратно погибли и буквально истерты в пыль». Время превратило их почти в бесформенные кучи, разобрать которые удавалось лишь с помощью неимоверных усилий. Работая в кладовой, вдыхая пыль веков, Шехтер в результате и сам превратился из физически крепкого ученого в старика. Там он потерял здоровье, хотя сохранил для потомков бесценные рукописи. Добычу укладывали в мешки и отправляли в Англию – 30 мешков. Как с иронией заметил сам коллекционер, «работа проделана чисто, прямо как в Писании сказано: «И обобрали они египтян…»» Не в первый и не в последний раз.

Два гроба из Абу-сир-эль-Мелека, выставленные на продажу в Европе (1978 г.)

С тех времен многое, конечно же, изменилось в исследовании древностей. Поняв огромную ценность сокровищ, Запад направляет сюда ученых и по мере сил старается сохранить их для человечества. Храмы и сокровища служат наплыву туристов в страны (и дают прибыль). Это обстоятельство заставило Францию на свои средства создать в Каире Археологический институт, а английское общество «Egypt Exploration Fond» выделить деньги Навилю на изыскания храма Дейр-эль-Бахри. С годами оказание помощи в востановлении раритетов стало делом престижа и большой политики. Когда выяснилось, что мумия Рамсеса II стала разлагаться, то, по решению президента Египта Садата и президента Франции Валери Жискар д, Эстена, тело царя Верхнего и Нижнего Египта с величайшими почестями перевезли в Париж. В 1976 году почетный эскорт торжественно проследовал через площадь Согласия, на которой возвышается обелиск, воздвигнутый Рамсесом перед Луксорским храмом 3200 лет назад, в чрево Музея Человека. После реставрации мумии в мастерских Лувра изготовили и покрыли тело фараона роскошным иссиня-лазуритовым покрывалом с изображением золотых лилий и геральдических цветов, символа Верхнего Египта. Формы грабежа стали сегодня более цивилизованными. Элебрахт пишет: «В цивилизованных странах воровскую добычу всегда возвращают владельцу». Возможно. Ведь перераспределение культурных ценностей путем грабежа не сближает народы. И все же оно будет продолжаться, как и сами исследования… В Средиземноморье, в устье Нила обнаружен город Гераклион. Нашли плиту с надписью, содержащей требование уплатить 10?процентный таможенный взнос торгующим с Египтом. Найдены статуи неизвестного фараона и его супруги. Многие раритеты попали американцам. В галерее Музея изящных искусств г. Бостона (штат Массачусетс) – 75 процентов всех его поступлений из Египта. В центральном парке Нью-Йорка находится и одна из «игл Клеопатры» (другая – в Лондоне).

Драгоценные египетские реликвии

И все же вернуть Египту то, что составляет едва ли не главное богатство египтян, Запад вряд ли когда-то захочет. Та же история произошла и с известным «сокровищем Приама», найденным Шлиманом на месте легендарной Трои… Отношение европейцев к находкам древностей невольно продемонстрировал сам Шлиман в письме к лейпцигскому издателю Брокгаузу: «Более ста фирманов выдано турецким правительством за десять лет, и во всех без исключения поставлено одно и то же условие: половину найденного сдать. До сих пор я был единственным человеком, от которого турки хоть что-то получили: я отослал семь пифосов и четыре мешка с каменными орудиями, в то время как от других они не сумели получить ничего… Да и здесь мое нарушение условий фирмана привлекло такое внимание лишь потому, что я вблизи Константинополя извлек из гробницы самый знаменитый из всех кладов и, ни от кого не таясь, во всех газетах перечислил найденные мною предметы». Показательно и следующее его высказывание: «найденные… предметы в этой закрытой для публики конюшне, каковую представляет собой турецкий музей, навеки будут потеряны для науки». При всем нашем несогласии с таким подходом, есть резон в словах Картера, сказашего по поводу ограбления гробницы Аменхотепа: «Из этого случая можно извлечь урок; мы бы рекомендовали ознакомиться с ним тем критикам, которые нас называют вандалами за то, что мы вывозим все находки, передавая их в музеи. Между тем, отдавая найденные древности в музеи, мы заботимся об их сохранности; если их оставить на месте, они рано или поздно попадут в руки воров, что равносильно их уничтожению». Приходится согласиться и с тем, что вопрос о том, кому принадлежат те или иные найденные и захваченные сокровища, во многом вопрос денег, терминологий и исторической справедливости. Отдельно стоит вопрос о произведениях искусства, оплаченных кровью миллионов наших соотечественников.