Аттила

Хотя напомним, что Рим уже был надломлен после вторжения вестготов Алариха, которые взяли великий город штурмом в 410 г. и разграбили его. Иероним в далеком Вифлееме писал: «…Ужасные новости приходят к нам с Запада. Рим взят штурмом. Люди спасают свои жизни ценой золота. Их ограбили, а теперь травят со всех сторон, так что, расплатившись своим добром, они будут платить теперь самой своей жизнью. Город захвачен, а это значит, что покорен весь мир».

М. Горелик. Потомок гуннов

Одной из причин крушения столь отлаженной за века правления Империи было то, что Аттила, находясь в заложниках у римлян, сумел неплохо изучить сильные и слабые их стороны. Кроме того, создаваемая им Империя обладала притягательной силой как для многих правителей, входящих в Римскую империю, так и для изгоев римско-варварского мира. Многие родственные племена сочли, что лучше быть в родстве и союзе со своими, нежели с грабителями римлянами. Так, готы и гунны заимствовали друг у друга имена, роднились семьями, перенимали обычаи, включая «обычай вождей обниматься и целоваться друг с другом на глазах у всех». Главное, готы переняли у гуннов их жесткое правило, рассматривавшее раскол основного племени (как и племени близких им народов) как тяжелейшее преступление перед страной. Полагаем, что военное могущество гуннов и стало причиной почти мистического страха, который испытывали к ним римляне. Отсюда распространение легенд о них, как о «демонах». Европейцам притязания Аттилы, азиатского царька, казались абсурдными, нелепыми и наглыми. По сути, границы державы Аттилы напоминают границы современной России. Отважный сын степей был для порабощенных народов промыслом Божьим.

Король Теодорих

Империя гуннов просуществовала недолго. После смерти Аттилы не нашлось никого, кто бы мог продолжить дело сплочения германских и скифских (русско-славянских) народов. История гуннов, однако, на том не закончилась. Этот великий народ не мог совершенно исчезнуть с мировой арены, ведь народы не исчезают и не умирают, а передают невыполненные миссии своим наследникам. Скажем, плоды созидательной деятельности Рима достойны похвалы. Они нашли выражение в строительстве городов, виадуков, дорог, обеспечивших могущество Рима, и в существовании римских законов. Дороги связали между собой все части империи, но прочнее дорог связали народы узы римских законов. Эти законы будут регулировать жизнь многих государств и после крушения Рима. Достаточно взглянуть на кодекс германского королевства остготов. Король Теодорих издал около 500 г. кодекс, имевший силу равно для готов и для римлян. Этот кодекс вырастает из римского права, и его статьи напоминают положения, входящие в кодекс Феодосия или в знаменитый сборник «Приговоры» юриста Павла. И хотя в 154 статьях «Эдикта» короля предусмотрены не все процессуальные случаи, тем не менее он и тогда предлагает обращаться к действующим законам варваров и римлян. Эдикт сохраняет некоторые положения национального права, но достаточно прочесть его с начала и до конца, чтобы убедиться, что от этих положений мало что осталось: так, частное право, уголовное право, процедура изменены в соответствии с римским духом; и документы судебной практики, доступные нам по сборнику Кассиодора «Варии», показывают, отмечает Л. Альфан в работе «Великая империя варваров», что фактически до конца царствования Теодориха на его территории «правило бал почти исключительно римское право».

Варвары

Следует учесть и то, что Рим предстал в глазах многих варваров неким универсальным государством, которое в общем и целом вполне отвечало их жизненным устремлениям, целям и задачам. Эллины не могли дать народам той военной мощи, организации, безопасности, наконец, тех карьерных возможностей, которые давал имперский Рим. Римляне позднего времени были лояльны к другим народам, они уже не демонстрировали своей исключительности, Рим охотно принимал на службу людей любых национальностей, даже любых религиозных убеждений, любых кровей.

Германские телохранители римского императора. Рельеф на колонне Траяна в Риме

В свою очередь, варвары чувствовали себя все увереннее в рамках Римского государства. Однако (и это не могло не тревожить коренной народ) бурное насыщение институтов державы, как и самой столицы, варварскими элементами меняло облик Рима. Начался процесс, известный как «варваризация Рима». Английский историк А. Тойнби писал: «Таким образом, если варвары неуклонно поднимались по ступеням римской социальной лестницы, то римляне начинали двигаться словно в противоположном направлении. «Германские вожди не только получали теперь высокие командные должности, но и добрались до высших гражданских постов. Во время правления Феодосия консулами были Рихомер, Меробауд и Бауто, а позже появляется по крайней мере еще пять германских имен. Когда канцелярия, гордость императора, перешла в руки варваров, стало ясно, что былая исключительность исчезла и германцы завоевали прямой путь в сердце Империи задолго до того, как прогремели их главные дела», – пишет Диль. Пятый век был эпохой, когда римляне, становившиеся варварами, и варвары, становившиеся римлянами, на какой-то период застыли, взирая друг на друга». Короткая фаза социального паритета стала «периодом неустойчивого равновесия между Варварством и Цивилизацией». Стоит подчеркнуть, что схожие процессы имели место в других великих цивилизациях – в китайской, русской, американской. Но тогда что же привело Римскую империю к катастрофе? Ведь то, о чем мы говорили ранее, т. е. расширение границ Империи, вовлечение в культурный ареал множества варварских племен, усвоение ими норм законов, универсализация систем управления, близость семей или их этническая взаимосвязь, проникновение в правящие слои и на высшие посты в Империи бывших варваров должно было, в принципе, не ослабить, а, напротив, усилить Римское государство. Что этому помешало? Если суммировать все причины и привести их к одному знаменателю, увидим: римский корабль налетел на скалу, имя которой – социально-классовый и племенной мятежи. И причиной стало отсутствие средств существования у подавляющего большинства народа, т. е. у крестьян, ремесленников, пастухов, солдат и т. д. Гауденций писал, что крестьян, умерших от голода или вынужденных принять убежище у церкви, было так много, что ему даже стыдно называть их число. Масса людей стала бандитами в Италии, Испании, в Северной Африке, на Дунае, Галлии и Британии. В итоге в Галлии вспыхнули волнения в 369, 401, 405 гг. В разных частях Империи полыхали войны, мятежи, восстания. Надежды, возникшие в ранний период Империи, так и не реализовались. По выражению римского историка Аммиана, тогда надеялись, что новый строй приведет к тому, что «знатные и бедняки в едином порыве и согласии» пожелают отдать жизнь за свою страну, чтобы обрести спокойную и мирную жизнь на небесах. Наивно идеалистический «золотой век» мечтателей, так и не родившись, уступил место золотому веку обладателей золота.