С самого начала Иоанн опасался своего племянника. Он находился в Бретани, при дворе Артура, когда его достигли известия о смерти Ричарда. Проявив разумную предусмотрительность, Иоанн поспешно уехал из ставших для него опасными владений принца. В Ле Ман Артура приняли с энтузиазмом. Он признал верховенство Филиппа Французского в Анжу, Мене и Турени. После этого основные силы Иоанна могли сосредоточиться лишь в Аквитании и Нормандии. Война и переговоры продолжались примерно в том же духе, что и при прежнем правителе, – с многочисленными стычками и перерывами на переговоры, но английской стороне явно не хватало престижа Львиного Сердца. В 1202 г. Филипп, как сюзерен Иоанна в отношении некоторых территорий, по всей форме вызвал его к своему двору, чтобы тот ответил на обвинения, выдвинутые против него баронами Пуату. Иоанн ответил, что не подлежит такому суду. Филипп заявил, что вызывает его в качестве графа Пуату. Иоанн объявил, что король Англии не может подчиниться такому требованию. Филипп стал утверждать, что король Франции не может потерять свои права над одним из вассалов только потому, что тот каким-то образом обрел другой титул. Исчерпав все правовые уловки, Иоанн, который даже не получил обещания безопасного возвращения, отказался явиться ко двору и был соответственно приговорен к лишению всех земель во Франции из-за неисполнения службы по отношению к своему сюзерену. Вооруженный таким образом законным правом, признаваемым всеми юристами того времени, Филипп летом 1202 г. вторгся в Нормандию и, практически не встретив сопротивления, захватил многие города. Французский король произвел Артура в рыцари, даровал ему все земли, которых был лишен Иоанн, за исключением Нормандии и Гиени, и пообещал в жены свою дочь Марию. Артуру было тогда 16 лет.

Когда думаешь о том, что французские провинции считались таким же достоянием Плантагенетов, как и все английское королевство, становится очевидным, что и более добродетельный, чем Иоанн, человек был бы так же оскорблен таким обращением и поруганием своих прав. Сдерживаемые им чувства выплеснулись настолько сильно, что его враги никак не ожидали этого.

Артур, узнав, что его бабка Элеонора находится в замке Мирабо в Пуату с незначительной свитой, окружил крепость, взял штурмом внешние укрепления и уже собирался взять под стражу эту всеми уважаемую старую королеву. Враждебно относившейся к нему Элеоноре удалось в самый последний момент послать известие Иоанну, располагавшемуся тогда в Ле Ман. Ее сын с большими силами преодолел за 48 часов 80 миль, захватил на рассвете Артура и осаждавших врасплох и, как он выразился, «милостью Господа» одержал победу. Артур и все бывшие с ним, Гуго Лузиньян и группа мятежных баронов, разом оказались во власти Иоанна, а его мать избежала опасности.

Артур был заключен в тюрьму, сначала в Фалезе, потом в Руане. Никто не сомневался, что ему угрожает смерть. Все бретанские бароны, еще сохранившие верность Иоанну, просили его о том, чтобы он освободил принца, а когда Иоанн отказал, немедленно подняли мятеж. Иоанн понимал, что никогда не будет в безопасности, пока Артур жив. Это, конечно, было верно. Французский король Филипп II Август использовал юного Артура как пешку в своей игре. Французские провинции были разделены и опустошены. Артур, захваченный во время открытого мятежа при осаде крепости, в которой находилась его собственная бабка, был военнопленным. Такое ужасное преступление, как убийство, нередко совершалось ради государственных интересов, в том числе и при обстоятельствах, менее располагающих к этому, чем те, в которых оказался этот исключительно жестокий король. Никто не знает, что случилось с Артуром. Руанская трагедия скрыта под непроницаемой завесой. Командовавший крепостью офицер, некто Юбер де Бург, подробнее о котором будет сказано ниже, сообщил, что по приказу короля он на Пасху 1203 г. передал своего пленника в руки агентов Иоанна, посланных, чтобы оскопить его, и что Артур умер от шока. Это объяснение ни в коей мере не умерило того возмущения, которое поднялось в Бретани и в других провинциях. Затем Юбер утверждал, что Артур еще жив, а Иоанн заявил, что рад тому, что его приказ не был выполнен. Как бы там ни было, больше Артура уже не видели. Тот факт, что его убили по приказу Иоанна, ни тогда, ни потом никем не оспаривался. Оставалось неясным лишь то, был ли он изувечен или ослеплен перед смертью.

Хотя в те времена и знатных, и простолюдинов часто убивали без суда из-за ненависти или по политическим причинам, убийство королем равного ему стало еще одним свидетельством его дурной славы, известной всему миру. Более того, оно не только не предотвратило, но даже ускорило потерю Нормандии.