Вот этот святой человек, семидесятилетний тосканец с длинной седой бородой, возглавил дипломатическую миссию к Аттиле. Посольство добралось до По и недалеко от Мантуанского моста встретилось с Аэцием, который приветствовал их, не скрывая своего удивления. Он решил, что готовится последняя попытка положить конец войне и перейти к мирным переговорам. Послы отбыли к лагерю гуннов без вооруженной охраны, но с папским штандартом и высоким серебряным крестом, который должен был обеспечить им защиту. Со стороны гуннов для встречи миссии был направлен представитель, который разместил их в шатре на отдых. В честь прибытия послов был дан праздничный обед. Блюда подавали изысканные, вина выдержанные. Велась светская беседа, папа рассказывал о Малой Азии, Аттила – о Востоке. Произошло невероятное, но Аттила исполнился восхищения благородным и мудрым старцем, а папа не устоял перед обаянием несокрушимого и даже цивилизованного вождя. По окончании трапезы папа и Аттила условились встретиться на следующий день, с глазу на глаз.

Никогда не будет известно, о чем говорили Лев I и Аттила. Но 6 июля 452 г. Аттила объявил, что стороны пришли к согласию: он начнет вывод войск из Италии 8 июля и выберет тот путь, который его устроит. Император Западной Римской империи выплатит в пятилетний срок разумную дань. Аттила отказывается от дальнейших попыток вторжения в Галлию и Италию при условии, что на него не нападут в другом месте и Рим воздержится от любых подстрекательств, сеющих смуту и подрывающих порядок в его империи. Он ожидает, что Валентиниан призовет Марциана выплачивать дань, обещанную его предшественником, и также не беспокоить императора гуннов. В противном случае он будет считать себя свободным от обязательств, и Константинополь окажется под ударом. С тем послы и уехали.

Спасение Рима было достойно заступничества со стороны небесных сил, и мы должны относиться с некоторой снисходительностью к такому вымыслу, который был изображен кистью Рафаэля и резцом Альгарди. Но историк Приск, как кажется, понял настоящую причину отступления Аттилы: его войска были довольны награбленной добычей и желали укрыть ее в безопасном месте, не подвергая ни ее, ни себя новым опасностям.

Народ Рима ликовал и славил Аэция, хотя на этот раз патриций не сделал ничего выдающегося, напротив, он стоял в стороне от политических решений и не участвовал в переговорах. Но Аэций был на тот момент в чести, и это было для него главное. Летом 452 г. Аттила повернул свое войско на север, не тронув Рим, и вернулся в родной улус, воздержавшись от дальнейших сражений. Исследователи выдвигают ряд предположений оценке военных компаний Аттилы на Запад: он совершил походы в Галлию и Италию лишь для того, чтобы показать свою силу и оставить там неизгладимую память о себе; он отказался повторить сражение на Каталаунских полях, захватить Рим и продолжить завоевание Италии, потому как был уверен, что уже достаточно показал свое могущество и что позднее Италия и Галлия сдадутся ему без боя; он пощадил Рим и уступил уговорам папы, чтобы придать себе величия и заручиться поддержкой Церкви; он намеренно позволил думать византийскому императору Марциану, будто боится его и не нападет, тогда как собирался в свое время нанести ему смертельный удар и захватить всю Восточную Римскую империю, после чего Западная империя, включая Галлию и Италию, пала бы перед ним на колени; и, наконец, он понимал, что решительный штурм всей Римской империи будет возможен только после восстановления порядка во всей империи гуннов.