О причинах поражения войск Спартака обстоятельно написал Т. Моммзен. Он отмечал, отдавая дань мужеству и таланту восставших гладиаторов и рабов, что невозможно сказать, что случилось бы, если бы во главе победоносных отрядов Спартака, скажем, стояли не беглые рабы-гладиаторы, не простой люд, а цари народов, населявших Овернские или Балкан-ские горы. Несмотря на блестящие победы (в Апеннинах и Северной Италии, где Спартак разбил Гнея Лентула, Геллия, претора Аррия, Гая Кассия и Гнея Манлия), это движение в основе своей все же оставалось «разбойничьим мятежом». Оно потерпело поражение не столько вследствие превосходства сил его противников, римлян, сколько из-за внутренних раздоров и отсутствия четких планов среди самих мятежников. Кстати говоря, заметим, что в сицилийских войнах рабы показали гораздо большую сплоченность против своего общего врага – римлян. Возможно, дело было в том, что сицилийских рабов крепко объединял сиро-эллинизм, бывший как бы их национальной связью. Так же в дальнейшем (позволим себе такое сравнение) объединяла людей «коза ностра». Италийские же рабы распадались на две очень разномастные группы: на эллино-варваров и на кельто-германцев.

Памятник Спартаку в современной Болгарии

Разногласия между кельтом Криксом и фракийцем Спартаком – Эномай погиб в одном из первых же сражений – и другие раздоры сделали невозможным полное использование достигнутых успехов. Римляне были обязаны этим разногласиям не одной своей победой. Но еще больший ущерб, чем недисциплинированность кельто-германцев, причинило движению рабов отсутствие определенного плана и четких целей восстания. Далее Моммзен продолжает: «Правда, Спартак, судя по тому немногому, что мы знаем об этом замечательном человеке, стоял в этом отношении выше своей партии. Наряду с военными дарованиями он обнаружил и незаурядный организаторский талант, а справедливость, с которой он управлял своим отрядом и распределял добычу, с самого начала обратила на него взоры толпы не меньше, чем его храбрость. Ощущая большой недостаток в коннице и оружии, он пытался создать обученные кавалерийские части, воспользовавшись за-хваченными в Нижней Италии табунами лошадей, а как только завладел фурий-ской гаванью, стал доставать железо и медь, без сомнения через пиратов. Однако даже он не мог направить руководимые им дикие орды на достижение определенных целей. Он охотно положил бы конец безумным кровавым вакханалиям, которые устраивали разбойники в занятых городах и из-за которых главным образом ни один италийский город не соглашался вступить в союз с мятежниками, но повиновение, оказывавшееся в сражениях разбойничьему вождю, продолжалось лишь до победы, и все его уговоры и просьбы были напрасны. После побед, одержанных в 682 г. в Апеннинах, войску рабов были открыты все пути. Спартак хотел будто бы перейти через Альпы, для того чтобы он сам и его люди смогли возвратиться на свою кельтскую или фракийскую родину. Если сведения эти верны, то они свидетельствуют о том, что победитель не переоценивал своих успехов и своей силы. Так как войско его отказалось так скоро покинуть богатую Италию, Спартак повернул к Риму и подумывал, как передают, об осаде столицы. Но банды воспротивились этому, правда, отчаянному, но обдуманному предприятию; они заставили своего вождя, хотевшего быть полководцем, остаться атаманом разбойников и скитаться бесцельно по Италии, занимаясь грабежом». Битвы Спартака были величайшим сражением рабов в древности.