Канцелярия великого хана собирала и тщательно проверяла сведения обо всех доступных тюрко-монголам странах, народах, их правителях, войнах, армиях. Марко Поло утверждал, что «видел и слышал много раз, как к великому хану возвращались гонцы, которых он посылал в разные части света… и которые привозили вести о нравах и обычаях иноземных». Новости о Западной Европе для хана не были исключением. Рубруку был известен случай, когда для выяснения истины придворные хана использовали прием очной ставки между французским и никейским посольствами. Весьма любопытно одно из первых свидетельств, принадлежащее западным купцам. Когда венецианцы братья Поло достигли резиденции великого хана, то последний о многом их расспрашивал, прежде всего «об императорах, о том, как они управляют своими владениями, творят суд в своих странах, как они ходят на войну, какое у них оружие, большая ли у них армия и т. п. во всех деталях; спрашивал он потом и о королях, князьях и других баронах. Спрашивал он еще об их апостоле (папе Римском), обо всех делах Римской церкви и об обычаях латинян. Говорили ему Николай и Матфей обо всем правду, по порядку и умно». Нет сомнений в том, что эти расспросные сведения, как и многие другие, записывались, анализировались, сохранялись и использовались в нужное время и в нужном месте. Таким образом, к Чингисхану стекалась информация со всех интересующих его стран.

Для целей разведки были хороши все средства: объединение недовольных, подкуп, создание внутренних осложнений в государстве, психический (угрозы) и физический террор.

Зачастую тюрко-монгольские вожди проявляли лучшие знания местных географических условий, чем их противники, действовавшие в собственной стране.

Тайная разведка продолжалась и на протяжении всей войны, для чего привлекались лазутчики. Роль последних часто исполнялась торговцами, которые при вступлении армии в неприятельскую страну выпускались из монгольских штабов с запасом товаров с целью завязки отношений с местным населением.

Сопоставляя великие походы вглубь неприятельского расположения армий Наполеона и армий Чингисхана, мы должны признать за последним значительно большую проницательность и больший руководительский гений. И тот и другой, ведя в разное время свои армии, были поставлены перед задачей правильного разрешения вопроса тыла, связи и снабжения своих полчищ. Но только Наполеон не сумел справиться с этой задачей и погиб в снегах России, а Чингисхан разрешал ее во всех случаях оторванности на тысячи верст от сердцевины тыла.

В рассматриваемый нами период весьма сложной проблемой была экономика объединенной Монголии. Шестилетняя гражданская война не могла не отразиться на единственном виде народного достояния – поголовье скота. Во время походов его не столько пасут, сколько едят. Следовательно, для того чтобы кормить армию, которую нельзя было распустить, поскольку на всех границах имелись враги, надо было продолжать войну. Тогда войско, уходя за границу, находило себе пропитание само. На местах же народ также должен был позаботиться о себе сам. Однако это означало, что народ должен находиться в постоянном напряжении, без малейшей надежды на отдых. А правительство, если оно хотело уцелеть, обязано было обеспечить лояльность подавляющего большинства населения, носившего луки и сабли.

Легкая монгольская кавалерия не могла тащить за собой громоздкие обозы, стесняющие движение, и поневоле должна была изыскивать выход из этого положения. Еще Юлий Цезарь, завоевывая Галлию, сказал, что «война должна питать войну» и что «захват богатой области не только не отягощает бюджета завоевателя, но и создает ему материальную базу для последующих войн».

Естественно, что к такому же взгляду на войну пришли Чингисхан и его полководцы; они смотрели на войну как на доходное дело, расширение базиса и накопление сил, – в этом была основа их стратегии. Китайский средневековый историк указывал на главный признак, определяющий хорошего полководца: «…умение содержать армию за счет противника… Монгольская стратегия в длительности наступления и в захвате большого пространства видела элемент силы», источник пополнения войск и запасов снабжения. Чем больше продвигался в Азию наступающий, тем больше захватывал стад и других движимых богатств. Кроме того, побежденные вливались в ряды победителей, где быстро ассимилировали, увеличивая силу победителя.

Также довольствие армии пополнялось за счет облавных охот. «Днем следите за врагом с зоркостью старого волка, ночью – глазом ворона. В бою бросайтесь на добычу, как сокол», – так, согласно хроникам, учил солдат Чингисхан. Терпеливая охота на оленей научила кочевников посылать вперед невидимых разведчиков с целью наблюдения скрытно от дичи или от противника. На охоте они использовали сужающийся круг загонщиков, и эта практика окружающего движения, как мы отмечали ранее, позволяла им охватывать неприятеля с двух сторон, как окружают стада диких животных в степи. Все эти действия сопровождались криками.