Римские командиры

Каждый заботился о себе, а не о судьбах отечества. Почему? Потому что ни для кого не было секретом, что оно собой представляло. И в армию уж никто не хотел идти. К чему терять время, а возможно и жизнь, в опасных походах, вдали от благ цивилизации. Но тогда как могла сохраниться империя? Лишь благодаря наемникам. Однако те служат за деньги или земли. При первом удобном случае они готовы изменить, перейдя на сторону сородичей или соплеменников. Ведь, как сказал Финлей, римляне «приобрели через свои завоевания гораздо больше богатств, чем Александр, так как они шли далее его в своих вымогательствах».

Древние монеты эпохи античности

В-десятых, с конца II в. н. э. существенно изменилась и старая римская армия. Ушли в прошлое времена, когда к воинам относились с должным уважением и почетом. Перемены эти начались еще тремя столетиями ранее, после реформ Гая Мария, который и стал переводить армию на профессиональную основу. Он отменил имущественный ценз, который давал право на службу только более или менее состоятельным людям. С одной стороны, такой шаг вроде бы можно считать демократической акцией, ибо теперь любой бедняк мог записаться в ряды вооруженных сил и тем самым зарабатывать себе на жизнь. С другой, по мере усиления роли армии легионеры и командиры стали превращаться в некую привилегированную касту с особым esprit de corps (кастовым духом). С армией стали заигрывать политики, желая обрести власть. Это еще больше развратило господ военных. Генералы стали манипулировать «человеческим оружием» в своих собственных политических и меркантильных целях. Понятно, что по мере того как Рим становился мировым разбойником, менялись армия и офицерский корпус, ну и, разумеется, высшие военачальники. Причем, как во все времена (будь то Западная Римская или Восточная Римская империи, или какая-то иная), высокие чины (генералы) нередко злоупотребляли своим положением. Вся эта порочная политика стала набирать силу уже после гибели Цезаря, когда триумвиры, желая править единолично, стали задабривать армию. Аппиан, говоря о действиях триумвиров, писал: «Они должны были уже теперь обнадежить войско наградами за победу, причем помимо других подарков предоставить им восемнадцать италийских городов для поселения; эти города, отличающиеся богатством, плодородием почвы и красотою зданий, они намерены были разделить между войском, как если бы эти города были завоеваны ими в неприятельской стране». Лучшую часть Италии (Капуя, Регий, Венузия, Беневент, Нуцерия, Аримин, Гиппоний) отдавали войску как рабыню.

Как только правители сделали ставку на профессиональную армию, они стали рубить сук, на котором сидели. Возникла опасная практика выдачи армии сверх обычного жалованья особых даров (donativa). На солдат и офицеров пролился золотой дождь: премии выдавали при смене императоров, в честь иных событий или при усыновлении императором наследника. Причем большая часть всех этих наград доставалась преторианцам, чье жалованье и так было в три раза выше, чем у простых легионеров. Когда Ариан усыновил Элия Цезаря (136 г. н. э.), выплаты достигли уже астрономической суммы – 300 000 сестерций. После смерти Пертинакса империю приобрел у преторианцев «на аукционе» Дидий Юлиан, выплатив каждому гвардейцу по 25 000 сестерций. Император Север еще более усилил милитаризацию империи, увеличив численность армии, введя различные льготы для солдат, разрешив им жениться и предоставив им особые привилегии после увольнения из армии. Уже Коммод увеличил их жалованье на 25 процентов, Север повысил его еще на 30 процентов, а его сын Каракалла поднял планку еще выше – повысил жалованье на 50 процентов. Север перед смертью дал своим сыновьям совет – осыпать солдат сокровищами и не особо интересоваться нуждами остального населения Римской империи. Любопытно, что этот гнусный порядок, будучи известен, не нашел отражения в живописи и скульптуре: об армии говорилось много, но о закулисной стороне умалчивали. Так средний класс, интеллектуалы, народ, чиновник – все стали жертвой солдат.

Дикие звери, загоняемые в клетку

Прокопий Кесарийский, говоря о причинах заката Рима («в короткое время дело римлян рухнуло»), отмечает, что большая часть военных предводителей не желали думать ни о чем, «что не приносило им личной пользы». Нажива стала главным и единственным стимулом. Они только грабили народы и отдавали их на произвол солдат. При этом начальство не жаловало и самих солдат. Историк описал некоего Александра, что ведал государственными финансами Византии. Тот обвинял солдат армии в том, что те, дескать, предъявляют к казначейству несправедливо высокие требования. Обвиняя солдат и понося их, он снижал им жалованье и так за их счет обогащался. В итоге, став из бедного очень богатым человеком, он довольно искусно завоевал и симпатии императора, ибо он из всех людей больше, чем кто-либо другой, добывал ему крупные суммы. Иначе говоря, армейские жулики более других виновны в том, что солдат оставалось мало, что они нищали. Понятно, что они с неохотой подвергались опасностям. Прокопий Кесарийский, что был секретарем полководца Велизария и знал не понаслышке о положении воинов в армии, поведал, как обворовывали армию.