Персидские историки более позднего периода обвиняют во всем Наджми, считая, что он погубил репутацию непобедимого шаха Исмаила, т. к. совершил поход на Мавераннахр без санкции шаха. Другой источник довольно интересно трактует события того периода, представляя это так. Взойдя на престол Мавераннахра, Бабур направляет шаху Исмаилу подарки и информацию об исполнении задуманного, однако посланника упреждает некто из свиты Наджми и докладывает Исмаилу, что, получив власть, Бабур задумал отмежеваться от шаха. Эта информация породила у шаха мысль о необходимости физического устранения Бабура. Реализовать же задуманное должно было самое приближенное шаху лицо, т. е. эмир Наджми-Сани. Исмаил согласился с тем, что в Мавераннахр следовало отправиться и велико-вельможным эмирам, сторонникам Наджми. Однако когда эмир со своими войсками собирался осуществить переход за Амударью, он получил известие о поражении Бабура. Что ему оставалось делать? Нужно было отбивать Мавераннахр у узбеков. Он поступил так, как было описано выше, и обрел вечный покой.

Что касается султана Бабура, то он отступил по направлению к Гисару, и по дороге смог в полной мере на себе испытать предательство своих союзников – моголов, которые, как выше было сказано, после гибели Шейбани-хана также предали узбеков. Одним словом, в одну из ночей могольские эмиры напали на спящего Бабура с единственной целью – уничтожить его. Однако Бабуру повезло и он, чудом избежав гибели, смог добраться до Гисара и укрыться за его стенами. Однако военные силы Бабура, состоявшие в основном из чагатайцев, были незначительными, поэтому для того, чтобы дать достойный отпор моголам не могло быть и речи. Поручив защиту Гисара своим верным эмирам, Бабур направился в Кабул. Вскоре Гисар перешел в руки моголов, которые разграбили до основания его и прилегающие к нему области. Кстати, у моголов бытовала пословица: «Когда остается незанятым место, то его занимает свинья со всем, что у нее на спине». Результатом этих бедствий был страшный голод, который унес жизни большей части населения региона.

Узнав об этом, Убайдулла-хан в конце зимы выступил на Гисар против моголов. Последние, понимая безвыходность своего положения, не знали, что им предпринять: идти к Бабуру после всех неприятностей, которые они ему доставили, было невозможно, направиться в Андижан к Султан-Саид-хану их сдерживало отсутствие с ним добрых отношений и снег, заваливший перевалы в Фергану. Поэтому моголы решили укрепиться в горах по Сурхобу-Вахшу, так как река Сурхоб представляла собой естественную преграду. Моголы укрепили те места, где проходили горы, причем одну сторону оставили без внимания, ввиду огромного количества выпавшего снега, который представлялся непреодолимым препятствием для неприятеля. Когда Убайдулла-хан подошел к местам дислокации моголов, небо неожиданно прояснилось и засияло солнце, стало сильно припекать, и в течение дня весь снег в горах растаял, и открылся широкий доступ в горные теснины. Узбеки не замедлили воспользоваться этим, атаковали моголов и разбили их. Значительная часть погибла от узбекских сабель, остальные были захвачены в плен. Таким образом, за все, что моголы сделали с населением Гисара, им в одночасье было отплачено Убайдуллой-ханом. Спасшиеся от меча и плена моголы бежали в Андижан к Султан-Саид-хану. Подчинив себе Гисар, Убайдулла-хан отдал его в удел сыновьям Хамзы-султана и Мехди-султана, погибшим в битве с Бабуром, а сам возвратился в Бухару.