Главы правительств стран-лидеров на саммите в Петербурге

Конечно, в Европе немало умных, деятельных, талантливых людей! Но чтобы вступить в контакт с великой Европой, Европой Леонардо да Винчи, придется сменить компрадорскую антирусскую элиту. России нужны сегодня тысячи Иванов Ильиных и Менделеевых на ключевых постах и рубежах Государства Российского! Чтобы управленческая элита России повторяла, как «Отче наш», слова: «Русская интеллигенция не видела и не постигала глубокого своеобразия России. Она не понимала, что Россия может строиться только самобытным творчеством, а не слепым заимствованием у Запада. Она не разумела, что русский национальный духовный акт – иной, чем у западного европейца, и что поэтому у русского должна быть иная вера, иная наука, иное искусство, иное правосознание, иное государство, иной уклад жизни. Петр Великий никогда не порабощал русский дух западному. Остерман недаром записал за ним слова: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Творящему не страшно никакое заимствование; кто умеет только подражать, тот погубит свое творчество…» Мы не будем поворачиваться задом к Европе! Мы откроем объятья друзьям и соратникам, гениям и творцам, партнерам, т. е. дружеской Европе, а не гаагским демонам, убийцам и палачам!

Хотя далеко не всем нравится и российское общество, ибо в главном оно пока не отвечает нашим идеалам. Поэтому мы не прочь порой повторить знаменитую фразу Гесиода, что пессимистично сказал в адрес молодежи: «Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна» (VII век до н. э.). Но ведь мы пришли в сей мир, чтобы изменить его к лучшему, исправить нравы людей. Пусть боги внушат нам отвагу, мудрецы укажут правильный путь… Правда, философ Гегель утверждал, что ни правителям, ни народам опыт истории ничего не говорит. «Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё». Всё течёт – и всё изменяется. Правительства – тоже дети, но большие. Иные учились «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Их надо учить, а если провинились, то и самым строгим образом наказывать за грехи и ошибки.

Когда всевластный Зевс решил уничтожить род людской и навел на землю потоп, Прометей предупредил народ и помог им выстроить ковчег, на котором спаслись Девкалион и Пирра (сын Прометея и дочь Эпиметея). Это и был – Ковчег Разума. Путь науки за пару тысячелетий расширен и упрочен. Нынче нет нужды красть огонь у Зевса, хотя вот кража технических и военных секретов приобрела масштабы невиданные по сравнению с древностью. Однако добывая божественный огонь знаний в трудах и муках, ученые в России сталкиваются с реакцией более страшной – равнодушием правителей. У политиков считалось даже хорошим тоном презирать и попирать науку. Когда Прометея приковывали к скале, где его печень терзала хищная птица, гнусную работу делали вместе с Гефестом фигуры Власти и Насилия. Потому говорим словами Прометея: «По правде, всех богов (царей) я ненавижу…» Ведь ученым и сегодня приходится, во имя блага народа и отечества, «восходить на Голгофу», яростно сражаясь не только с глупостью людей, но и с ограниченностью иных властей (что часто напоминает неразумного и недалекого Эпиметея). У науки пока нет иных средств защиты, кроме знаний, разума и печати.

Прометей, дающий жизнь первому человеку