Итак, закончилось последнее в истории Центральной Азии огромное по своим размерам и небывалое по обширности территории многолетнее сражение между тюрко-монгольскими племенами. В этой ожесточенной битве, охватившей территорию от границ Китая до Черного моря и от пределов Индии до Сырдарьи, принимали участие почти все представители тюркских народов. Если 300 лет тому назад тюрки Мавераннахра проиграли Чингисхану всю кампанию за обладание Центральной Азией и явились, таким образом, единственно ответственными за опустошение страны, то теперь мы видим на той же территории не менее ожесточенную борьбу тюркских народов, но растративших свои потенциальные силы не в войне с чуждыми ему пришельцами, а в междоусобной брани за обладание Центральной Азией. К этому еще примешивалась и религиозная распря, корень которой был скрыт в глубине веков.

Любопытно отметить, что в завязке этой ожесточенной междоусобной тюркской борьбы, общетюркские начала племенных и родовых связей и какого-то сознания своего общетюркско-монгольского единства, возглавлявшегося восхождением рода правящей верхушки к высоко почитавшемуся Чингисхану, превалировали над взаимной ненавистью и военным ожесточением. Главные персонажи этой войны были между собой в тесных родственных отношениях: сыновья верховного хана всех узбеков Абулхайр-хана Суюнчи-Ходжи-хан и Кучкунджи-хан приходились внуками темуриду Улугбеку; мать султана Бабура Кутлук-Нигар-Ханум была второй дочерью известного могольского Юнус-хана, прямого потомка Чагатая, сына Чингисхана, следовательно, Бабур приходился племянником Султан-Ахмед-хану и двоюродным братом Султан-Саид-хану, впоследствии Кашгарскому хану; ташкентский правитель Султан-Махмуд-хан, вначале верный союзник Шейбани-хана, приходился дядей Бабуру, ибо был братом матери Бабура; Шейбани-хан женился на сестре султана Бабура Ханзадэ-бегим, и родившийся от этого брака Хуррем-шах, впоследствии узбекский наместник Балха, приходился родным племянником султану Бабуру. Многие другие брачные, а через них и родственные связи переплетали глав этих столь свирепо боровшихся между собой узбеков, темуридов-чагатаев и моголов. Нечего и говорить, что от этих браков было большое потомство, в жилах которого текла кровь всех этих народов.

Ареной непрестанных опустошительных набегов узбеков и их войн с шахами Ирана всегда был Хорасан. Существовавшее до сих пор культурное и политическое единство Заамударьинских государств с Хорасаном и тяготевшими к нему районами разрывается навсегда, чтобы уступить место неугасимой легендарной борьбе Ирана с Тураном. В тот исторический момент, когда выкристаллизовывались империи, Иран оставался для персов, а Туркестан – для тюрков, как и положено, учитывая этносы этих стран. Амударья стала границей между Сефевидским Ираном и Узбекским государством, как прежде разделяла Сасанидский Иран и хуннские орды.

Шейбаниды смогли восстановить чингисидское владычество в Бухаре и Самарканде, и хотя эта династия была монгольской по происхождению, но, по сути, полностью тюркизированной в смысле языка и культуры, в конечном счете, распалась так же, как ранее темуриды. Между тем, в отличие от последних, она сумела сохранить хотя бы минимальное единство перед лицом внешнего врага.

Проследим дальнейшую историю шейбанидов и Узбекского государства, которое в 1599 г. перешло в руки Джанидов, или Аштарханидов.

Когда русские в 1556 г. аннексировали Астраханское ханство, один из принцев чингисидской династии Астрахани по имени Яр-Мухаммед и его сын Чан бежали в Бухару к шейбанидскому хану Искандеру, который отдал свою дочь в жены Чану. В 1599 г. трон Бухары по закону перешел аштарханиду Баки Мухаммеду, сыну Чана от наследницы шейбанидов.

Аштарханидская династия правила в Мавераннахре со столицей в Бухаре с 1599 по 1753 г. В ее владения также входила Фергана (до XVIII в., когда в Коканде образовалось независимое ханство) и Балх, который был наделом предполагаемых наследников (до захвата города персидским властителем Надир-шахом в июле 1740 г.). 22 сентября 1740 г. Надиршах, победивший узбеков благодаря артиллерии, появился у стен Бухары. Аштарханидский хан Абул-Фаиз (1705–1747 гг.) вынужден был признать себя его вассалом, а также признать Амударью южной границей Бухары.

Среди монгольских ханов, которые в начале XVI в. разделили судьбу и славу Мухаммеда Шейбани, был клан Ногая, или мангкытов, пришедший из степей, расположенных между устьями Волги и реки Урал, где кочевала орда, носившая это имя. При династии Аштарханидов клан мангкытов имел большое влияние в Бухаре, где местные правители во второй половине XVIII в. выполняли функцию дворцовых комендантов. В царствование последнего аштарханида Абул-Гази мангкытский вождь Масум-шах женился на дочери этого властителя, сделался настоящим монархом и, в конце концов, сам сел на трон (1786–1800 гг.). Он пытался захватить земли района Мерва и Балха у афганского царя Тимур-шаха Дуррани (второй шах Афганистана из династии Дуррани (1773–1793 гг.), сын и преемник знаменитого Ахмеда Дуррани). Тем не менее, Балх был присоединен к Бухарскому ханству только в 1826 г. и окончательно отвоеван афганцами в 1841 г. Мерв остался в составе Бухарского ханства.