Именно тогда, присутствуя на этих, потрясающих своей роскошью торжествах, один из венецианских посланников так описал Сулеймана I: «Ему 32 года, у него смертельно бледное лицо с орлиным носом, длинная шея; без внешних признаков физической силы, обладает, как я заметил, когда целовал ее, крепкой рукой, и утверждают, что он способен натянуть лук, как никто другой. По натуре он меланхолик, большой поклонник женщин, либерал, исполнен гордости, вспыльчив и все же временами очень мягкий человек».

Двор Сулеймана имел большое дипломатическое значение. В начале правления Сулеймана единственными представителями Запада были венецианцы. Время шло, и венецианцев дополняли представители разных держав, которые вели, в том числе для Запада, записи своих собственных наблюдений об Османском государстве. Выдающимся среди них был де Бусбек, выходец из фламандской знати, который с 1554 г. являлся послом Карла V в Стамбуле и который смог оценить цивилизованные аспекты этого незнакомого мира Востока.

Эпоха Сулеймана – одна из великих вершин в истории мировой цивилизации. Согласно законам истории, за периодом расцвета следует период заката, поэтому попробуем разобраться, когда же появились первые признаки упадка Османской империи.

Итак, царствование Сулеймана I знаменует апогей Османов. Это считается безапелляционной точкой зрения. Его походы, почти всегда успешные, были самыми славными страницами в истории империи. Он провел не менее 13 кампаний – 10 в Европе и 3 в Азии, – в которые водил иногда и более двухсот тысяч солдат с сотнями пушек. Он взял Багдад и захватил Иран, Белград, Буду и Венгрию, которая стала турецкой на 150 лет после блистательной победы при Мохаче над Людвигом II. В 1529 г. султан впервые осадил Вену. Корсары, обращенные в ислам, братья Барбароссы, а вслед за ними целый сонм ренегатов разных мастей обеспечили Османам абсолютный контроль над Средиземным морем и создали свои базы в Алжире, Тунисе, Джерба, Триполи, Адене. Барбаросса основал в Северной Африке царство, которое угрожало христианскому миру. Сулейман назначил его главнокомандующим всеми военно-морскими силами Османской империи и за несколько месяцев построил для него самый мощный флот, какой только существовал в мире.

Мир трепетал перед Сулейманом I, и, несмотря на европейские распри, вызванные Реформацией, и католики, и протестанты знали, что главной проблемой является угроза с Востока. Самые боязливые готовились к Апокалипсису, который покарает христиан за разъединение и преступления; Запад пытался возродить дух Крестовых походов и ненавидел Великого турка, как они называли Сулеймана I.

Богатства султана были неслыханны и сказочны, его торговая деятельность – всеобъемлющей. Стамбул (около 700 тыс. жителей) был самым большим городом империи, в три раза больше Парижа. По темпам демографического роста Османскую империю можно было сравнить с Европой того времени: в течение XVI в. ее население выросло с 12 до 35 миллионов человек. Законодатели завершили государственную организацию. Ширилась известность самых видных османских поэтов: Баки и Фузули, которого Гибб считал «одним из самых настоящих поэтов, каких рождал Восток». Процветали искусства. Архитекторы, вдохновленные примером великого Синана (1489–1578 гг. или 1588 г.), воздвигали в столице и в провинциях величественные монументы и не боялись соперничать со Св. Софией – они сравнялись с ней благодаря мечети Сулеймание в Стамбуле и превзошли ее по красоте мечетью Селимийя в Эдирне.

Мы уже называли достаточно много географических пунктов, неоднократно упоминали те, в которых ранее побывали вместе с другими великими тюрками, – Дамаск, Каир, Багдад, а некоторые маршруты для нас новые – Белград, Буда, страны Магриба (Алжир, Тунис, Марокко). Кстати, как мы уже отмечали, большой интерес к Магрибу проявлял еще Амир Темур, в частности в беседах с Ибн Халдуном.

Посвятим несколько строк Магрибу – большому региону в Африке, история которого времен Османов пересекалась с историей Западной Европы.

Магриб был яблоком раздора турков и испанцев. Для христиан оккупация побережья Северной Африки была делом, давно решенным. Святой Людовик сделал древний Карфаген своей мишенью. У османов же только созревала мысль создания в этих странах, которые они называли «варварскими», своих баз, причем эту мысль им внушили корсары, которые не были ни тюрками, ни мусульманами по рождению. И тем не менее они блестяще реализовали ее. В 1516 г. турецкие корсары высадились в Алжире, в 1534 г. – в Тунисе, в 1551 г. – в Триполи и расположили там удобные плацдармы для походов по Средиземному морю. Христианское побережье было разграблено, галеры сожжены. В течение столетий там царила нестабильность, которая делала морские путешествия по Средиземному морю более опасными, чем переход через Атлантику. Кстати, забегая вперед, вспомним Сервантеса, который жил в Магрибе с 1575 по 1580 г. и видел там гаремы и наложниц из Прованса, Калабрии и Кастилии. Самых красивых девушек посылали в подарок султану в Стамбул. Кузина Жозефины Богарне, которую похитили на Мартинике, сумела пробиться в султанский сераль и позже получила титул валиде, а впоследствии стала всемогущей королевой-матерью султана Мехмеда II Реформатора.